- Мистер Реншоу!
Оклик привратника настиг его на полпути к лифту, и Реншоу раздраженно обернулся, перекладывая из рук в руку украшенную эмблемой авиакомпании дорожную сумку.
- Ну, что там еще?
- Вам посылка, сэр. Не угодно ли расписаться, вот здесь, пожалуйста.
Реншоу поставил закорючку в квитанции и задумчиво оглядел прямоугольную коробку, аккуратно обернутую упаковочной бумагой. Его имя и адрес были написаны острым клонящимся влево почерком, который показался ему знакомым.
Неуклюже прижимая громоздкую коробку к боку, Реншоу вошел в лифт. Там он поставил ее на устилавший пол кабины пушистый ковер и сунул свой личный ключ в специальную скважину поверх обычного ряда кнопок. Лифт бесшумно устремился ввысь. Реншоу прикрыл глаза, вернувшись мыслями к только что законченному делу.
Сначала, как всегда, был звонок от Кела Бейтса: «Есть дельце, Джонни». За работу Реншоу брался не чаще двух раз в год, предложений, суливших менее десяти тысяч долларов, не принимал. Платили ему клиенты за особый талант: хотя природа и создала Джона Реншоу в облике человека, среда обитания сделала из него хищника, который умел делать только одно, но в совершенстве - убивать, чтобы выжить.
После звонка Бейтса Реншоу получил темно-желтый пакет: имя, адрес, фотография. На этот раз на ней была изображена болезненная физиономия бизнесмена из Майами по имени Ганс Моррис - основателя и владельца компании, занимавшейся производством игрушек. Кому-то там Моррис встал поперек дороги, и они обратились в Организацию. Организация в лице Келвина Бейтса провела переговоры с Джоном Реншоу. Пиф-паф!.. Желающих выразить соболезнование просят цветов не присылать.
Двери лифта раздвинулись, и Реншоу, подхватив посылку, вышел на лестничную площадку. Помудрив немного с замками, шагнул через порог своей квартиры. Было около трех часов дня, и яркое апрельское солнце заливало просторную гостиную радостным сиянием. Ликующее сверкание бликов завораживало так, что он даже помедлил с минуту, чтобы полюбоваться волшебной игрой весеннего света. Потом положил коробку на низенький столик у двери, бросил на нее конверт с деньгами, растянул узел галстука... В ванной Реншоу встал под обжигающие струи душа.
Когда минут через сорок, позвякивая кусочками льда в запотевшем стакане, он вернулся к коробке, тени уже далеко шагнули по ковру цвета дорогого вина: время клонилось к вечеру.
Это бомба.
Скорее всего нет, конечно, но обращаться с этой штукой надо, как с бомбой, - единственный способ остаться на своих двоих и наслаждаться жизнью, в то время как многие другие, менее осторожные, встают в длинную очередь безработных у той большой биржи труда на небесах.
Реншоу посмотрел на почтовый штемпель. Майами, 15 апреля. Отправлено пять дней назад. Майами... Ага. И этот почерк - острые, заваливающиеся влево буквы... На столе у немощного бизнесмена он видел фотографию в рамке. Какая-то еще более немощного вида старая карга в платочке. И надпись внизу: «С наилучшими пожеланиями от подарившей тебе первоклассную идею. Мама».
Это что же за первоклассная идея, мамаша? Набор «Сделай сам» для самоубийцы поневоле?
Один из углов обертки выскользнул из-под шпагата. Показалась тусклая зеленая поверхность коробки. Металл. Крышка на шарнирных петлях. Реншоу достал перочинный нож и перерезал бечевку. Она упала ленивыми кольцами. Кончиком ножа Реншоу развернул бумагу и увидел коробку целиком.
На ее зеленом боку белыми буквами значилось: «Набор «Наши парни во Вьетнаме». И ниже: «Пехотинцы - 20; вертолеты - 10; пулеметы - 2; базуки - 2; санитары - 3; джипы - 4». Под переводной картинкой - государственный флаг США - в нижнем углу стояла маркировка: «Игрушки компании Морриса. Майами, Флорида».
Он протянул было руку, чтобы потрогать неожиданный подарок, но тут же отдернул ее. Внутри коробки послышалось движение. Не торопясь, Реншоу поднялся на ноги и попятился к двери, ведущей в кухню и прихожую. Включил свет.
Коробка ходила ходуном. Внезапно она перевернулась и упала на ковер с глухим стуком, встав на один из торцов. Крышка приоткрылась, образовав щель сантиметров в пять. Забыв даже моргать, Реншоу изумленно наблюдал, как из нее выбирались крошечные пехотинцы чуть повыше шести сантиметров ростом.
Солдатики были в полном боевом снаряжении: пятнистые комбинезоны, каски, ранцы. За плечом у каждого крошечный карабин. Пять, десять, двенадцать... Так, все двадцать. Один из них, энергично жестикулируя, отдал распоряжение. Пехотинцы, споро уперевшись в крышку, стали дружно толкать ее, расширяя щель. Реншоу взял диванную подушку и шагнул к коробке. Командир обернулся и взмахнул рукой. Солдатики кинулись врассыпную, сдергивая с плеч карабины. Застучали еле слышные хлопки, и Реншоу показалось, что в него впились десятки пчелиных жал.
Он швырнул подушку. Сметая солдатиков, она стукнулась о коробку, крышка откинулась. С пронзительным жужжанием оттуда поднялся рой вертолетиков, раскрашенных зелеными, желтыми и бурыми пятнами.
Реншоу услышал глухое: пах! пах! пах! - увидел вырывающиеся из открытой двери вертолета вспышки величиной с булавочную головку. Словно острыми иглами пронзило живот, правую руку, шею. Он отмахнулся, как от мухи, - страшно резануло по пальцам, хлынула кровь. Бешено вращающиеся лопасти несущего винта рассекли ладонь до костей косыми ранами. Поврежденный вертолет рухнул на ковер. Остальные отлетели на безопасное расстояние и кружили вокруг Реншоу настырными оводами.
В комнате словно кто-то негромко кашлянул - перед глазами у него поплыли круги, бедро сразу онемело. Один из скрывавшихся в коробке стрелков с базукой выбрался наружу. Клубочек дыма еще вился над жерлом его оружия.
Реншоу посмотрел на ногу и увидел тлеющую дырку в брюках размером с четвертак. Сквозь нее виднелись обугленные края раны.
Этот недомерок покалечил меня!
Реншоу, волоча ногу, проскакал через прихожую в спальню. Под подушкой он всегда держал пистолет 44-го калибра с удлиненным стволом. Выстрелом из него можно было разворотить дыру в два кулака в чем угодно. Но сейчас, с угрюмым хладнокровием подумал он, придется стрелять по движущимся мишеням, не превышающим размерами мечущуюся в воздухе электрическую лампочку.
Впорхнули два вертолетика. Сидя на кровати, Реншоу выстрелил. Один из них разлетелся в пыль. Так, еще один готов, мелькнуло у него в голове, итого два. Он тщательно прицелился... плавно нажал на спусковой крючок...
Увернулся, чертова кукла, как он успел!
Вертолет неожиданно бросился в убийственное пике, лопасти слились в слепящие диски. Реншоу успел только заметить в открытой дверце кабины тень скорчившегося пулеметчика, стреляющего короткими злыми очередями, и тут же бросился на ковер; покатился по полу.
Глаза, этот подонок целит по глазам!
Реншоу прижался к стене, стиснув рукоять пистолета. Но вертолет уже удалялся. На мгновение он завис на одном месте, словно экипаж хотел убедиться в превосходстве огневой мощи противника. Затем прострекотал в гостиную. Реншоу поднялся и скривился от боли, неосторожно ступив на раненую ногу. Она сильно кровоточила. Так и должно быть, наверное. Хотя откуда знать - далеко не каждому, в кого чуть ли не в упор влепили заряд из базуки, удается выжить и рассказать о своих ощущениях.
Он подкинул на ладони дубовую шкатулку, которую Линда подарила ему на рождество. Удовлетворенно кивнув головой, согнулся пополам и бросился к дверному проему. Распрямившись, что есть силы метнул свой снаряд. Шкатулка грохнулась об пол, раскидывая человечков, как кегли. Реншоу шагнул через порог, прицелился в распростертого солдатика и спустил курок. Некоторые из пехотинцев пытались укрыться за ножками кресел, другие отступали в коробку, третьи вели беспорядочный огонь. Он почувствовал жалящие уколы в ноги и живот, но выше пули не попадали. Возможно, расстояние слишком велико. Как бы то ни было, сдаваться он не намерен. Вот так.
Разъяренные роем надвинулись вертолеты. Теперь крошечные пули осыпали его лицо вокруг глаз. Он сбил головную машину, потом еще одну. Вгрызающаяся зазубренным лезвием боль затуманила глаза. Шесть оставшихся вертолетов разделились на две отступающие группы. Реншоу стер стекавшую по лицу кровь рукавом и перевел дыхание. Снова изготовился было стрелять, но то, что вдруг увидел, на миг парализовало его тело. Успевшие спрятаться в коробку пехотинцы выталкивали из нее какую-то конструкцию. Похоже на...
Метнулся ослепительный желтый язык пламени, и стена над самым левым ухом взорвалась клубком щепок и штукатурки.
... пусковую ракетную установку!
Реншоу, не целясь, выстрелил несколько раз подряд и зигзагами бросился через коридор в ванную. Хряснув дверью, он запер ее на задвижку. Дрожащей рукой Реншоу пригладил взлохмаченные волосы. От выхода из квартиры он отрезан. От телефона и параллельного аппарата на кухне тоже. Отсюда и носа не высунуть: прямое попадание из этой проклятой ракетной установки оторвет ему голову напрочь.
Но какого черта, она даже не значилась в списке на коробке!
Он только перевел дыхание, и тут приличный кусок дверной филенки брызнул дождем щепок. Маленькие язычки пламени заплясали по неровным краям дыры, блеснувшей яркой вспышкой, когда они дали еще один залп. На коврик полетели тлеющие щепки. Он начал затаптывать их, и два вертолета со зловещим стрекотом влетели в ванную через пролом в двери. Пулеметные очереди прострочили ему грудь. Взревев от боли, Реншоу цапнул один из них голой рукой, не обращая внимания на полосующие ладонь лопасти. В озарении отчаяния схватил толстое банное полотенце и махнул им по другому вертолету.
Подпрыгивая, тот покатился по полу, и Реншоу с наслаждением наступил на него подошвой. Дыхание с хрипом рвалось из груди, глаза щипала заливавшая их горячая кровь.
Вот так вот, черт бы вас побрал, теперь задумаетесь!
И действительно, гибель еще двух вертолетов, видно, заставила их призадуматься. В течение пятнадцати минут за дверью не было слышно никакого движения. Реншоу присел на край ванны, лихорадочно собираясь с мыслями. Должен же быть какой-то выход из этого тупика. Должен. Если бы только обойти их с тыла... Он обернулся и посмотрел на окошко над ванной. Вот оно! Ну конечно! Взгляд его упал на жестянку с бензином для зажигалки. Реншоу только было потянулся к ней, когда неожиданный шорох заставил его вздрогнуть и выбросить вперед руку с пистолетом.
Но это был всего лишь клочок бумаги, который с той стороны просовывали под дверь. Спасибо еще, что щель под ней слишком узка даже для них, угрюмо порадовался Реншоу. На клочке крошечными, но четкими буковками было написано только одно:
Сдавайся.
Реншоу хмуро ухмыльнулся и сунул жестянку с бензином в карман. Там же он нащупал огрызок карандаша. Нацарапав тоже лишь одно слово, он протолкнул клочок бумаги под дверь. Его ответ гласил:
Психи.
Тут же прошипел новый ракетный залп, и Реншоу скользнул в сторону. Ракеты летели сквозь дыру в двери и взрывались на нежно-голубых кафельных плитках чуть выше вешалки для полотенца, превращая элегантную стену в кошмарный лунный ландшафт в миниатюре. Реншоу заслонил глаза локтем от раскаленных осколков кафеля, штукатурки, щепок, шрапнелью визжащих над его головой. Рубашка покрылась дымящимися дырочками.
Когда они прекратили огонь, Реншоу взобрался на край ванны и открыл оконце. На него глянули холодные, равнодушные звезды. Окно было узким, карниз под ним - еще уже. Но думать об этом было некогда, да и не к чему. Реншоу высунулся наружу, и ветер холодной ладонью провел по его изувеченному лицу и шее. Посмотрел вниз. Сорок этажей. С этой высоты улица казалась не шире колеи игрушечной железной дороги. С обманчивой легкостью тренированного гимнаста Реншоу подтянулся и встал коленями на край окна. Если сейчас какой-нибудь из вертолетиков вздумает проникнуть через отверстие в двери, один-единственный выстрел - и он успеет вдоволь навопиться, пока долетит до асфальта. Нет, жуткого стрекота вроде не слышно. Он извернулся, высунул одну ногу наружу, схватился рукой за верхний край оконной рамы. И через миг стоял на карнизе.
Заставляя себя не думать о страшной пропасти под ногами, о том, что произойдет, начни вертолеты преследовать его, Реншоу осторожно переступал к углу здания. Пять метров... Еще три... Так. Он остановился, прильнув грудью к стене, раскинув руки по ее шершавой поверхности. Теперь только обогнуть этот проклятый угол.
Реншоу бережно передвинул ногу и перенес на нее тяжесть тела. Стык стен лезвием бритвы врезался в грудь и живот. Левая нога соскользнула с карниза. Казалось, целую вечность он шатался над бездонной пустотой, бешено загребая воздух правой рукой, пытаясь сохранить равновесие, и наконец снова страстно обнял стены здания по обе стороны угла. Через несколько секунд он подтянул другую ногу. Метрах в десяти виднелся его балкон. Боясь дышать, он стал пробираться к нему шажок за шажком. Дважды пришлось останавливаться, чтобы переждать порывы ветра, пытавшегося сбросить его с карниза. Наконец вцепился в железные перила балкона. Бесшумно перелез через них. Хорошо еще, что не задернул до конца шторы: сейчас он мог заглянуть в гостиную через стеклянную дверь. Прекрасно, они расположились так, как нужно, - спиной к нему. Четверо пехотинцев и вертолет были оставлены охранять коробку. Остальные с ракетной установкой, очевидно, сторожили у двери в ванную.
Реншоу снял рубашку и оторвал от рукава длинную полоску, бросив растерзанные остатки к ногам. Откусив зубами кончик пластмассового носика, он обмакнул в жестянку конец жгута, вытащил его и протолкнул другой конец так, чтобы снаружи остался пропитанный бензином кусок сантиметров в пятнадцать. Достал зажигалку, набрал полную грудь воздуха и крутанул колесико. Поднес зажигалку к свисающему жгуту и, рывком сдвинув дверь, ринулся в комнату. Крохи-пехотинцы бросились в коробку.
После этого все произошло в доли секунды. Реншоу швырнул жестянку, вздувшуюся клубком пламени, в коробку. В следующий миг он уже бежал к двери.
Он так и не успел понять, что его убило.
Словно тяжелая махина сейфа упала с большой высоты. Грохот потряс огромный небоскреб, настраивая, как камертон, его стальную арматуру на басовитый гул. Дверь квартиры Реншоу сорвало с петель. Ударившись о противоположную стену, она разлетелась в щепки...
Влюбленная парочка, которая, держась за руки, брела мимо здания, увидела бьющую по глазам белую зарницу - будто одновременно сверкнули сотни фотовспышек.
- У кого-то короткое замыкание, - со знанием дела предположил парень...
Никем не замеченный, позади них на асфальт, колыхаясь, опустился листок бумаги. Острыми падающими влево буквами на нем было написано:
Ребятишки!
Дополнительно в некоторых из наборов! (В ограниченном количестве).
Пусковая ракетная установка - 1.
Ракета «Твистер» класса «земля-воздух» - 20.
Действующая модель-копия термоядерного оружия - 1.
