Вечером 14 февраля 2004 года в Москве случилась крупнейшая за последнее время технологическая катастрофа: обрушилось перекрытие аквапарка в Ясеневе («Трансвааль-парк»). Под обломками конструкции погибло 28 человек, более 100 получили ранения.

О «Трансвааль-парке» было подробно описано во многих выпусках нашей Интернет-рассылки «Стройка - как много в этом звуке». В одном из её выпуске мы поместили статью Нодара Канчели, автора оболочки этого уникального для Москвы по своей функции объекта. Статья была посвящена проблемам проектирования большепролетных конструкций, без которых ныне не обходится ни одна крупная постройка, связанная со спортом. Конструктор в этом случае становится активным и полноправным участником творческого процесса - он отвечает не только за прочностные характеристики объекта, но и за его «лицо». Поэтому мы считали необходимым дать слово ведущему отечественному специалисту в этой области и продемонстрировать его разработки, а их накопилось немало - строительство и всё связанное с ним сейчас переживают подъем.

В потоке информации, заполонившем пространство масс-медиа после катастрофы, многие пытались отыскать ту объективную причину, которая могла бы прояснить случившееся в Ясеневе. К чувству сострадания к жертвам обрушения и их близким примешивалось беспокойство за судьбы тех, кто оказался в эпицентре этого предельно медиатизированного разбирательства и кого мы всегда считали людьми в профессиональных вопросах предельно щепетильными, аккуратными до педантизма - Сергея Киселева и его партнеров, авторов проекта «Аквапарка», а также Нодара Канчели. Сколько дилетантских, если не откровенно спекулятивных домыслов нам пришлось узнать за это время. Появлялись самые невероятные и непостижимые догадки: о корке льда, под тяжестью которой надломился купол, о хлоре, испарения которого за год с небольшим разъели арматуру, о каких-то плавунах под основанием объекта... Дополнительную остроту и без того драматичной ситуации добавляли слухи о составе акционеров комплекса, с которыми супруга мэра Елена Батурина была якобы связана, и обстоятельства, обусловленные конъюнктурой информационной политики в условиях приближающихся президентских выборов. В ход вступали такие мощные силы, для которых любой архитектор, пусть и самый маститый, был ничтожно малой величиной в «математическом уравнении» высокой степени государственной важности.

Все внимание было приковано к работе московской комиссии по расследованию обстоятельств трагедии, хотя первоначально и говорилось, что подобных комиссий будет несколько, в том числе - одна с участием иностранных специалистов. Никто не вспоминал, что помимо этой уважаемой ассамблеи, следствие ведет еще и прокуратура. Неоднозначность трактовок причин и множественность связанных с аквапарком интересов обусловили то, что на данный момент московская комиссия не пришла к каким-либо вразумительным выводам, которые можно было бы аргументировано обсуждать. Первая версия - проектные ошибки - считалась основной, но в то же время в конструкторских расчетах не было найдено ничего, что не соответствовало бы СНиПам. Версию о внешнем импульсе, выбившем одну из колонн из-под опорного контура крыши аквапарка, члены комиссии не рассматривали - для этого в их распоряжении просто не было никаких материалов. Видеозапись обрушения, на которой виден, как писали газеты, «пылевой выброс», надломивший колонну (один раз показали по TV - сам видел), от гражданских специалистов засекретили, а сама колонна (важнейший вещдок!) безвозвратно пропала уже на следующий день после начала спасательных работ. Вполне естественно, что итоговое решение комиссии звучит туманно и обтекаемо: «Одной из причин обрушения могли стать проектные ошибки...» Это решение означает, что разбирательство не завершено, но «презумпция невиновности» в смысле не юридическом, но общественно-гражданском, с проектировщиков снята - де-факто они как бы разом оказываются ответственными не только за собственный проект, но и за всю нормативную базу российского строительства. Впрочем, эта пресловутая презумпция и раньше для СМИ не существовала - все они по делу и без дела склоняли имена уважаемых архитекторов и конструкторов.

Отрадно, однако, что в этой беде коллеги остались не одни - сразу же после появления на свет заключения комиссии авторов аквапарка в лице своих руководителей Юрия Гнедовского и Виктора Логвинова решительно поддержали оба профессиональных архитектурных союза: российский и московский, ранее в какой-либо продуктивной активности по отстаиванию корпоративных интересов не замеченные.

Сейчас, нам остаётся полагаться лишь на то, что все метаморфозы со структурой строительной отраслью России (реформирование Госстроя, Главгосэкспертизы, передел строительного рынка – укрупнение строительных компаний и пр.) не повлияют на завершение расследования причин катастрофы в ближайшее время, а не когда-нибудь. И в условиях конъюнктурой информационной политики, создающей иллюзию стабильности в нашем обществе, продекларированной на президентских выборах, сможем реально следить за ходом расследования различных комиссий, в том числе прокурорской.

Будем надеяться, что на этот раз усилия профессионального сообщества не окажутся тщетными - и итогом разбирательства многих «комиссий по катастрофе» станет обоснованный и объективный результат, пригодный для общественного и профессионального анализа.

Алексей Кулаков

по материалам «Проект-Россия/Рroject-Russia» , №31
 

Август 04, 2021